Место Линнея в истории науки

Место Линнея в истории науки — величайшего ботаника своего времени определили разные люди из его современников и его последователи.

 

Из биографии Карла Линнея

• Карл родился в Рашульте, Швеция, 13 мая 1707 года.
• Он был сыном священника.
• Получил образование в гимназии Вексё.
• Он поступил в Лундский университет, где поощрялись его ботанические вкусы.
• Переехал в Упсалу в 1728 году, где он взял на себя руководство ботаническим садом и стал помощником ботаника Рудбека.

• С помощью Академии наук в Упсале Линней совершил путешествие по Лапландии, результатом его путешествий стала «Flora Lapponica», опубликованная в 1735 году.

• В этом году он отправился в Хардервикский университет в Голландии и получил степень доктора медицины.

• Затем посетил Лейден, где опубликовал первый набросок своих «Systema Naturae» и «Fundamenta Botanica».

• В 1736 году он посетил Англию, в 1738 году отправился в Париж, а затем поселился в Стокгольме в качестве врача.

Карл Линней стал профессором медицины в Упсале в 1741 году, а затем ботаники и естественной истории.

• Был произведен в рыцари Полярной звезды с дворянским званием.

• Карл Линней умер в Упсале 10 января 1778 года.

Величайшей заслугой Карла Линнея как ботаника было то, что он расположил растения по простой системе половых отношений и подготовил путь для более естественной и удовлетворительной классификации, которая заменила систему Линнея.

 

Работы Карла Линнея

• Genera Plantarum (1737)
• Classes Plantarum (1738)
• Flora Suecica (1745)
• Fauna Suecica (1746)
• Philosophia Botanica (1751)
• Species Plantarum (1753)

 

Место Линнея в истории науки. Разные мнения.

• Место Линнея в истории науки по мнению профессора Университета Вашингтона в Сент-Луисе, его зовут — Артур Онкен Лавджой выглядит таким образом.
• Приведём несколько тезисов из его работы «Место Линнея в истории науки» в периодическом издании — Популярная наука Ежемесячный выпуск 71 Декабрь 1907 г.

 

Место Линнея в истории науки и История естественных наук

• Артур Онкен Лавджой в своей работе «Место Линнея в истории науки» опирается на мнение другого автора, который также рассказывал о Линнее.
• Артур Онкен Лавджой пишет: аспект работы Линнея эффектно представлен — тем более эффектно из-за значительного налета риторического преувеличения — Магдаленой де Сент-Ажи в ее продолжении «Истории естественных наук» Кювье (1845).
• Этот отрывок настолько хорошо, хотя и не точно, иллюстрирует то, что сделал Линней, по крайней мере то, что ему приписывают, что я рискну перевести его.

 

Влияние Линнея — ботаника стала общеизвестной

• Влияние Линнея, говорит этот историк, не ограничивалось исследованиями и путешествиями, которые он организовал.
• В подражание ему, подобные путешествия и исследования были заказаны несколькими государствами.
• Швеция, будучи небольшой и бедной страной, не имела больших средств для умножения таких экспедиций.

• Англия, Франция и Россия проводили их в большом количестве подобные экспедиции.

• Линней в последние годы своей жизни имел удовольствие, как говорит Кондорсе, видеть, как природу допрашивали со всех сторон от его имени.

Не было ни одного класса людей — даже принцы — которые не занимались бы естественной историей, и прежде всего ботаникой.

• Поскольку эта наука не представляет никаких трудностей анатомии, и поскольку метод Линнея отличается простотой, делающей его доступным каждому…

 

Почему ботаника стала общеизвестной?

• Таким образом, ботаника стала общеизвестной.

Те, кто любил садоводство, умножали разновидности своих растений, поскольку теперь они могли знать их названия.

Не будучи знатоками латыни, и поскольку садоводы теперь могли понимать друг друга, когда говорили о растениях, которые они выращивали.

Все сады, как ботанические, так и сады для отдыха, были заполнены множеством растений, которые богатые люди привозили за большие деньги из-за границы.

 

Вкус к ботанике овладел всеми умами

Короли стали ботаниками, в собственном смысле этого слова, и желали иметь собственные ботанические сады.

• Людовик XV имел сад Трианон.
• Георг III — сад Кью.
• Франциск I, император Австрии, — сад Шенбрунн.
• Эти три принца были полезны науке своими садами и соревнованием, которое они вызвали.
• Но, в конце концов, именно счастливому открытию двойной номенклатуры в первую очередь были обязаны этими достижениями.

С того момента, как стали доступны общие названия, соответствующие всем частям земного шара, коллекции усердно создавались.

• Музеи обогащались.

Не составляло труда умножать исследования, теперь, когда наука была доступна каждому… Таков чудовищный импульс, который Линней дал науке естественной истории.

 

Линней ни в коем случае не был пионером или основоположником.

Карлу Линнею повезло, что он смог развить и довести до конца предложения и наброски процедур, которые были сделаны его предшественниками семнадцатого века.

• Он мог максимально использовать богатое наследие ботанических знаний, методологических идей и ботанического интереса, которые дошли до его поколения.
• Ничто, действительно, не может быть дальше от истины, чем представление, которое, по-видимому, имеет широкое распространение, что до Линнея было мало ботанических исследований или знаний, достойных упоминания.
• Напротив, это в высшей степени тот случай, когда vixerunt fortes ante Agamemnona. (знаменитая строчка Горация: vixerunt fortes ante Agamemnona — «храбрецы жили и до Агамемнона»).

 

Ботаника шестнадцатого и семнадцатого веков

Любой, кто полагает, что ботаника шестнадцатого и семнадцатого веков была незначительным количеством, найдет поучительным изучить полки библиотеки Парижского ботанического сада.

• Вспомнить, что «Historia universalis plantarum» Жана Бохина (1660), состоящая из сорока книг, содержала описания около 5000 растений с 3500 рисунками.

• Серия этих книг стоила эквивалентно около 18 000 долларов на создание.

• Немного позже, «Historia plantarum generalis» Рея дала классифицированное расположение и описание 11 700 растений.

 

И хотя Линней, несомненно, дал, как уже было сказано, большой импульс популярному и модному интересу к ботанике и зоологии, это был интерес, который был чрезвычайно хорошо развит до его времени, — который, по сути, сделал возможными его собственную работу и его собственную современную славу.

• Не благодаря его влиянию государства и монархи впервые узнали о целесообразности создания ботанических садов.

• Например, Королевский сад Лувра был основан Генрихом IV в 1590 году, а Сад растений был основан в 1626 году.

• К середине семнадцатого века как общественные, так и частные сады, часто с научными учреждениями, связанными с ними, стали довольно распространенными.

И, как я уже сказал, конкретные реформы, посредством которых Линней достиг своих результатов, по сути, не были его собственными открытиями или нововведениями.

• Будет полезно отметить, кратко рассмотрим раннюю историю идей, лежащих в основе каждой из этих трех реформ.

 

О классификации – из истории

Сначала о классификации. Великими предшественниками Линнея в этой области были Чезальпино, Рей и Турнефор.

• Чезальпино был энтузиастом возрождения перипатетической философии шестнадцатого века.

• В значительной степени именно влияние свежего изучения логики и метафизики Аристотеля привело его к осуждению всех тогдашних обычных способов классификации и наименования растений.

• По их лекарственным или другим практическим свойствам.

• По местонахождению, в котором они встречаются, и т. п. — как основанных на простой «акциденции» и к настоянию на необходимости упорядоченного расположения по родам и видам, основанного на наличии общих видимых признаков.

• При выборе признаков, по которым должно быть сделано первичное разделение на роды, он руководствуется соображениями, почерпнутыми из перипатетической метафизики.
• Существенный характер любой «субстанции» заключается в ее «цели» или «функции».

 

Отличительная функция растительной души двояка: питание и «производство себе подобных».

• Последнее выше, и оно также представляет более многочисленные и ощутимые точки вариации в различных растениях.

Растения следует делить на роды в соответствии с различиями в форме и расположении их «плодообразующих» органов (ex modo fructificandi, ex propriis quae fructificationis gratia data sunt).

 

• «Используя это в качестве отправной точки, Чезальпино переходит к серии последовательных подразделений, в которых находят место 840 видов.
• Вклад Рея в таксономию имел меньший успех и влияние, чем вклад Чезальпино и Турнефора, и поэтому исторически менее значим. Но относительно их внутренних достоинств стоит процитировать недавно высказанное мнение живущего ботаника высокого авторитета, который ставит Рея как систематика выше самого Линнея.

Именно английский натуралист, говорит М. Бонье, должен считаться «истинным основателем естественного метода». «Именно он первым сформулировал основные принципы, на которых должна быть основана классификация растений, который ясно показал разницу между явнобрачными и криптобрачными, открыл различие между однодольными и двудольными, установил рациональным образом основные подразделения растительного царства».

 

Иоахим Юнг — натуралист

Линней просто следовал предложению и расширял работу другого великого реформатора науки семнадцатого века.

Именно Иоахим Юнг — натуралист, чья интеллектуальная сила так поразила его современников, что Лейбниц не колеблясь сравнивал его с Аристотелем, а Коменский — с Евклидом.

• Был отцом сравнительной морфологии в ботанике, который ввел в изучение признаков растений настоящую тщательность и точность. Который настаивал на необходимости системы ясных, недвусмысленных органографических терминов. Который сам придумал и ввел ряд терминов, используемых до сих пор.
• Его «Isagoge Phytoscopica» (1622) был полностью посвящен настойчивому стремлению и иллюстрации этой реформы.
• Все основные части растений различаются и определяются с восхитительной ясностью, отмечаются их возможные вариации формы и предлагаются новые и явные названия для этих вариаций.

Юнг, по-видимому, например, был первым, кто использовал термины черешок или стебель и околоцветник.

• Классифицировал расположение листочков как пальчатое и перистое и подразделял последний вид на парноперистое и непарноперистое.
• Говорил о расположении листьев как о противоположном, очередном, треугольном и т. д.
• Описательная терминология ботаники, конечно, с тех пор значительно расширилась. Но заслуга за возникновение языка этой науки, несомненно, должна быть приписана Юнгу, а не Линнею.

 

Однако все еще остается верным, что Линней объединил эти три реформы в единую систему.

Карл Линней продвинул три реформы каждую из них дальше, чем любой из его предшественников.

• Что силой своей личности он смог добиться для них всеобщего признания, которого им до сих пор не хватало.

Хотя мы должны, следовательно, сделать некоторые выводы исходя из современного взгляда на оригинальность работы Линнея как реформатора и организатора ботанических знаний.

• Нам не нужно из-за этого сильно снижать нашу оценку ее действительной важности в истории науки.
• И все же мы должны, чтобы получить справедливую картину, всегда помнить о характере, а также о величине этой работы.

Мы должны помнить, что Линней внес в биологические науки, почти исключительно, форму, систему, номенклатуру и конкретные наблюдения, а не фундаментальные открытия, содержательные гипотезы или проясняющие общие идеи.

Мопертюи, тогдашний президент Берлинской академии наук, современник Линнея

• Даже при наличии впечатляющей картины прочных результатов жизненного труда Линнея, нарисованной французским историком этих наук, нельзя не вспомнить едкое замечание — которое я уже цитировал в другом месте — современника Линнея, Мопертюи, тогдашнего президента Берлинской академии наук.

Мопертюи говорил о зоологии; но мы можем обобщить его наблюдение: «Все эти трактаты о растениях и животных, которые у нас пока есть», — говорит он (около 1750 г.), «даже самые методичные из них — не лучше картинок, на которые приятно смотреть.

Для того, чтобы сделать естественную историю настоящей наукой, натуралисты должны заняться исследованиями, которые могут познакомить нас не просто с формой того или иного организма, но и с общими процессами природы в производстве организмов и их сохранении».

• Для того, чтобы сделать естественную историю настоящей наукой в ​​этом смысле.
• Линней сделал относительно немного, но не совсем верно сказать, что он вообще ничего не сделал.
• Линней внес определенный вклад в открытие или установление двух обобщенных законов, касающихся процессов природы в производстве и сохранении растительных организмов.
• О них следует кратко сказать кое-что еще, тем более, что ими часто пренебрегают в описаниях работ Линнея.

 

Разные мнения — либо за, либо против доктрины пола у растений.

• Хотя, как уже отмечалось, факт полового размножения у растений был отмечен рядом великих натуралистов до 1718 года, в юности Линнея эта доктрина вообще не была общепринятой.
• В начале восемнадцатого века такой выдающийся ботаник, как Турнефор, мог бороться с этой идеей и высмеивать ее.

Императорская академия наук Санкт-Петербурга, еще в 1759 году, могла учредить премию за лучший аргумент либо за, либо против доктрины пола у растений.

• Линней придал вес своему авторитету, а также некоторым новым экспериментальным доказательствам, утвердительному ответу на этот вопрос. Можно сказать, что он окончательно установил этот факт.
• Благодаря его половой системе классификации эта идея стала привычным и фундаментальным общим местом даже популярных ботанических знаний.

 

Гете отдает должное своему долгу Линнею

• Его учением о «Prolepsis Plantarum» и «Metamorphosis Plantarum», которое один из его учеников объявил «самым тонким открытием из всех, которые могли быть выдвинуты исследователями природы в наш век», но для изложения, которого здесь недостаточно места.
• В своих деталях — Линней начал эту теоретическую редукцию нескольких частей растения к модификациям.
• При особых условиях, нескольких простых органов, которую Гете должен был разработать и развить гораздо дальше в своей «Метаморфозе растений» (1790).

Гете отдает должное своему долгу Линнею (который был его постоянным учеником в ранние годы) в трактате, место которого в истории ботаники хорошо известно.

• Современные ботаники, я полагаю, склонны были бы задаться вопросом, оказала ли эта теория большую услугу или вред прогрессу их науки.
• Ее главная ценность заключалась в ее тенденции предполагать идею единства типа — и в конечном итоге идею общего происхождения через процессы трансформации — различных видов.
• Обе эти идеи были далеки от ума Линнея.
• У него эта теория приняла форму лишь чисто специфического учения о взаимозаменяемости листьев и цветков при различных условиях питания или на различных фазах роста отдельного растения.

 

Линней внес определенный вклад в объединение, а также в расширение знаний.

• Однако его отсутствие какого-либо глубокого понимания более широких связей биологических фактов.
• Отсутствие у него какого-либо прочного понимания научного метода не позволило ему занять место среди тех, кто существенно обогатил наш запас идей и категорий, которые могут быть использованы при интерпретации природы.

 

• Его акцент на статических аспектах мира живых организмов — на фиксированных признаках видов — и на описательной, а не объяснительной сути научного исследования сделал его влияние, в целом, препятствием для развития и распространения тех эволюционных идей.
• Идеи, которые уже шевелились в умах многих представителей его поколения.

 

• Его неспособность в более философской части работы натуралиста не может быть лучше показана, чем в одном трактате, в котором он пытается дать широкий философский взгляд и широкую корреляцию органических явлений.
• Это сочинение, «Economia Natura», которое очень восхищало его современников, указывает на то, как разнообразно и сложно организмы разных видов взаимодействуют друг с другом и взаимно приспосабливаются друг к другу, а также к условиям выживания в их среде.

Распространяя знания, Линней, можно сказать, привлек внимание, более чем за столетие до Дарвина, к реальности и важности в природе борьбы за существование между видами.

• Поскольку он показывает, что у каждого вида организмов есть свои естественные враги, с которыми он не отстает непрекращающаяся война или конкуренция, в результате которой предотвращается чрезмерное размножение каждого вида и сохраняется равновесие природы.

Но все эти справедливые наблюдения не приводят Линнея ни к чему более полезному для науки, чем quam pulchre!

• Нам предлагается увидеть в устройстве, посредством которого лев спасает ягненка от мальтузианского неудобства чрезмерного размножения, просто доказательство замысла в природе.

Великому натуралисту никогда не приходит в голову, что, как выразился Мопертюи, «поскольку выжить могли только те существа, в организации которых присутствовала определенная степень адаптации, нет ничего необычного в том, что такая адаптация обнаруживается у всех ныне существующих видов».

• Рассматривая тот же общий класс фактов, которые рассматривали «Уоллес и Дарвин», Линней не находит в них ничего, кроме повода для тотального введения телеологических соображений вместо причинных объяснений.

Подавая пример такого подхода, Линней, безусловно, сделал многое, чтобы удержать биологию от ее собственных методов и ее собственных проблем.

В этом, как и в его общей неспособности философски взглянуть на свой предмет, его умственная позиция была особенно неподходящей величайшему интеллекту — если не величайшему ботанику — из тех, на кого он оказал большое влияние.

• Гете всю жизнь протестовал против всей чисто описательной науки и всякого введения телеологических понятий в объяснение природных явлений.
• И именно из уст Гете в его преклонном возрасте я могу в заключение процитировать несколько суровое, но не лишенное просветления замечание о мастере ранних ботанических исследований поэта; поскольку оно содержит своего рода философский каламбур, необходимо привести его на немецком языке:

Eine zwar niedere doch schon ideelle Unternehmung des Menschen, ist das Zählen, wodurch im gemeinen Leben so vieles verrichtet wird; die grosse Bequemlichkeit jedoch, die allgemeine Fasslichkeit und Erreichbarkeit giebt dem Ordnen auch in den Wissenscbaften Eingang und Beifall. Das Linnéche System erlangte eben durch diese Gemeinheit seine Allgemeinheit; doch widerstrebte es einer höheren Einsicht mehr, als dass es seiche förderte.

• Перевод с немецкого: В счет идет низшее, но уже идеальное человеческое начинание, посредством которого так много совершается в общественной жизни.
• Однако большое удобство, общая понятность и доступность также дают вход и одобрение упорядочению в науках.
• Система Линнея именно благодаря этой подлости достигла своей универсальности. Но оно больше противодействовало высшему прозрению, чем способствовало ему.

 

Однако если Линней не был достаточно квалифицирован, чтобы ввести биологию в обетованную землю этого «высшего понимания».

Если он даже несколько задержал ее прогресс — всё равно следует сказать, что он оставил все науки, с которыми он имел дело, несравненно лучше подготовленными к этому прогрессу, чем они были бы без его работы.

Карл Линней оставил им усиленный пыл к исследованию всех явлений природы.

Лучшее владение их собственными материалами и значительно обогащенный и лучше упорядоченный запас тех конкретных фактов, из которых со временем научные обобщения часто почти спонтанно развиваются и которыми они всегда должны в конечном итоге проверяться.

• Источник: Доклад, прочитанный в Академии наук Сент-Луиса на праздновании двухсотлетия со дня рождения Линнея.

Линней и его система классификации