На даче. Воспоминания

На даче. Воспоминания Екатерины Алексеевны Андреевой — Бальмонт.

Лето мы всегда проводили на даче в Петровском парке под Москвой.

 

• Дачу эту подарил моим родителям дедушка, Михаил Леонтьевич Королев. торговое дело которого просуществовало 110 лет.
• Дочь Королева, моя мать, — Наталия Михайловна Андреева.

Екатерина Алексеевна Бальмонт (1867 – 1950) была русским литератором, переводчиком. Екатерина была женой поэта Константина Бальмонта.

Дом был барский, великолепный.

Вероятно, дедушка купил эту дачу с усадьбой готовой и обжитой.

• Снаружи он походил на дворец своими огромными окнами, размеры которых тогда поражали.
• Террасы с двух сторон дома спускались в сад, за ним парк из старых развесистых деревьев. Я помню несколько очень старых сосен, лип, серебристый тополь, который мы, дети, вчетвером не могли обхватить.
• Потом шли насаждения моей матери: дубы, лиственницы, каштаны, которые вырастали вместе с нами.
• Огромные кусты сирени, доходившие до второго этажа, до окон нашей детской, жасмина, барбариса.

 

Балкон

• Передний балкон был сплошь заставлен лавровыми деревьями в кадках, пальмами и цветущими растениями: камелиями, розами, азалиями, так что из сада на террасу ничего не было видно.

 

Крыльцо

• К монументальному крыльцу с колоннами подъезжали с большого круглого двора, обсаженного высокой изгородью подстриженных акаций.

За двором шли службы: людская, поварская, за ними конюшни, коровник, курятник, оранжерея, парники, огороды.

 

Комнаты в доме высокие, светлые.

• В зале мраморный камин. Всюду чудесный узорный паркет; на стенах тяжелые картины в золотых рамах, копии с известных итальянских картин: «Неаполитанский залив», «Развалины Помпеи».
• Нам они страшно импонировали своими размерами и темными красками, за которыми с трудом можно было рассмотреть сюжет.

 

Второй этаж — детские

• Во второй этаж поднимались по отлогой деревянной лестнице в большие светлые, но низкие комнаты с простыми некрашеными полами.
• Это были наши детские. Они были залиты солнцем.
• Летом там было очень жарко и душно, настолько, что нам разрешалось, перетащив наши матрасы, спать на полу при открытых окнах, но мы от этого не страдали.

Мы все любили лето, и на нашей даче нам всё нравилось.

 

После Пасхи – сбор на дачу

Уже с ранней весны, вскоре после Пасхи, мы начинали собираться на дачу.

• Если Пасха была ранняя и холодная, мы считали дни до первого мая.
• Первого мая мы всегда ездили с матерью на дачу на несколько часов, какая бы погода ни стояла.
• Иногда мы были одеты в драповое пальто, с фулярами на шее и в калошах.
• Мать ездила туда распорядиться об уборке дома к нашему переезду.
• Она вела длинные беседы с Григорием, садовником, о высадке растений, ходила смотреть парники, заглядывала и в кухню, и на погреб.
• И всегда, помнится, оставалась довольна Григорием и его женой, которые жили здесь и зимой — сторожили дачу.

Мы сидели на террасе, пили молоко, ели фрукты. Помнится, мне, какой совершенно особый вкус имели яблоки и апельсины на воздухе.

 

Когда на дачу, когда на дачу?

• Вернувшись в город, мы не переставали стенать: «Когда на дачу, когда на дачу?»
• Самым верным признаком скорого отъезда было, когда к нам в детскую приходил маляр в белом переднике, с ремешком на лбу и молча стамеской отколупывал замазку с зимней рамы, вынимал её и передавал няне, затем вытаскивал вату, что лежала между рамами, смахивал ладонью сор с подоконника и, раскачав наружную раму, распахивал окно.
• В комнату врывался свежий воздух и далекий грохот колес с улицы. Это уж несомненно весна. Переезд на дачу совсем близок.

 

Прощай, Москва

Тогда у нас начинались приготовления к празднику «Прощай, Москва».

• Он наступал. Праздник этот необходимо было устраивать вечером, так как по традиции надо было зажечь огарок, прикрепленный к железному обручу, который подвешивался возможно выше: на стул, поставленный на стол.
• Пока он горел, мы втроем, я с братьями, сидели под ним на полу и ели заранее запасенные угощения.
• Когда огарок догорал, мы вскакивали — это входило в ритуал — и плясали как дикари, задирая возможно выше руки и ноги; при этом полагалось исступленно кричать: «Прощай, Москва!», «Прощай, Москва!» Затем мы все зараз валились на пол и лежали некоторое время.

 

Как собирали вещи, необходимые нам на даче?

• На другой день мы «укладывались», то есть собирали вещи, необходимые нам на даче.
• Снимали со стены бабушкин портрет, потому что он как раз входил в шкатулку, клали туда разные разности: кусочек мела, кукольную подушку, разбитую хрустальную подвеску от люстры, заржавленное лезвие ножа.
• При этом всем этим вещам, конечно, не хватало места, мы их силой упихивали в шкатулку, нажимали крышку, она трещала, не закрывалась.
• Но это и не было важно, так как замок все равно был испорчен, а ключик от него потерян.
• Мы завязывали шкатулку веревочкой и относили её в кучу вещей, которые лежали в прихожей, готовые к отправке на дачу. Но странно, вещи наши почему-то не попадали на дачу. Когда мы возвращались осенью в город, они лежали в нашей детской, и мы с тем же увлечением распаковывали нашу шкатулку, как весной упаковывали её.

 

Дорога на дачу нам хорошо была известна.

• Из Брюсовского переулка мы сейчас повернем налево и поедем все прямо по Тверской, по этой длинной многолюдной улице.

Через дом кондитерская, при ней в переулке конфетная фабрика, из которой всегда несется дивный запах шоколада.

 

Потом булочная Филиппова

Над входной дверью огромный золотой калач. Он качается на ветру. Пахнет теплым хлебом. Особенно мы любили заходить в среднее отделение; там продаются булки, калачи, пряники.

• И там всегда больше всего народу.
• Очень весело проталкиваться до прилавка, где возвышаются чуть ли не до потолка горы баранок, башни из сухарей. И как только они не разваливаются! Я всегда старалась дотронуться до них пальцем.

 

На даче

• Пока Амалия Ивановна и няня Дуняша разбирали наши вещи, стелили постели, мы бегали по саду среди только что распускающейся зелени.
• Первым делом мы осматривали деревья, в дуплах которых прошлым летом были гнезда. Мы их свято хранили от кошек и скрывали от озорных прачкиных мальчишек — Сашки и Кольки.
• Гнезда на месте, но пусты.

При нас прилетят в них воробьи, трясогузки, под крышу беседки — ласточки.

• С беседки тоже при нас отколотят доски, поставят в неё клеенчатый диван, стол, стулья. Мы там будем учиться, когда в комнатах станет жарко.

 

Учились мы летом мало.

Читали вслух по-русски и по-немецки, писали буквы, играли по полчаса на рояле с приезжавшей для этого из Москвы учительницей. Это утром.

• В 11 часов утра мы брали солнечную ванну, а затем весь день были свободны, бегали и играли в саду.

 

Сад

• Сад наш казался мне огромным, хотя расположен был всего на одной десятине.
• Перед передним балконом был цветник, подстриженный газон, по которому не позволялось бегать, и мы редко туда заглядывали.
• Пребывали мы всегда в задней части сада, где были длинная липовая аллея, фруктовые деревья, малинник, заросли бузины и калитка, через которую незаметно можно выскользнуть в огороды и парники. Там же была площадка с гимнастикой.

 

Вокруг всего нашего сада шёл высокий деревянный сквозной забор.

• Изнутри сад был засажен высокими кустами акации и еще каким-то колючим кустарником. Эта сплошная зеленая стена загораживала нас от всего мира.

Ожидать неожиданное — признак ума вполне современного. — Оскар Уайльд. Перевод сделала Екатерина Андреева-Бальмонт.